У Отечества на службе.

Значит так… Все написанное в этом разделе произошло на свет непосредственно во время процесса отдавания ( или "отдачи" - как кому нравится ) одного святого долга про который нынешнее подросшее поколение если и знает, то понаслышке. А в наше время это был долг - хрен отмажешься….

Интеллект.

Раньше я  говорил, что  мой  интеллект  приблизительно тот же что у шестиклассника. И это, естественно, воспринималось как шутка. Но до  иронии ли здесь?

Нет, ну конечно, мой интеллектуальный уровень чуть повыше будет - эдак класса восьмого.

Если  кто  сомневается, то  смотрите  фильм Сильвестера Сталоне -"Изо всех сил". Там один симпатичный такой пацанёнок  говорит своему папе, явно на него и намекая, что по статистике уровень интеллекта у среднего американца тот же, что у юноши 15-16 лет.

Я, конечно, не американец, но  если  у  нас  вывести  подобные  данные, планка, боюсь, упадёт намного ниже. 

И всё же думается мне и надеется робко, что на 15 я всё-таки тяну.

Нет, хочется, конечно, быть умнее, но только ведь работать для этого надо. А спросите меня, могу ли я работать? То-то и оно, что уже кажется нет. - Мозги мохом заросли. Мысли, образы, мечты - редкие гости в моей голове. Память - почти отсутствует как понятие: ещё то, что вчера-позавчера услышал держится, а то, что третьего дня - увы - выпадает.

"Сон разума"!  - Именно, как вроде спит, чуть только во сне пошевеливается. Всё расплывается, перестаёт  быть, все нравственные и моральные устои истончаются, скоро вообще исчезнут. Ну самые, разве что, прочные останутся - те, что на уровне инстинктов.

Страшно, короче. Впереди вроде бы ещё целая жизнь, а  как  жить?

Даже если всё  наладится и будет в порядке.

Всё равно полностью уже не оправиться никогда.

Будет  внутри  комплекс, пусть  даже  очень   и очень скрытый, заваленный благим и чистым, но кровь он сосать не устанет.

Червь сомнения - знание того, что  уже  был  чудовищем, не  даст, по-настоящему, поверить в себя.

... это будет присутствовать всегда. Как вкус или запах...

Диалог.

- Ты, где ручка?!

- Там смотри - белая.

- Она не пишет!

- Пишет.

- Не пишет!

- Пишет!

- Пишет, блядь, через слово.

- Чо?

- Блядь, через слово.

- Через слово - "блядь"?!! Ого! Волшебная ручка! Чего ж тебе ещё надо?

Взаимопонимание.

Капитан 3-го ранга Воронов, а попросту Ворон, подходит к писарю Моторину, попросту Мотору:

- Моторин, дай мне листочек - я тебе напишу, кто на корабль заступает.

Мотор берёт печатный лист, подаёт его Ворону.

- Да нет, - машет крылом Ворон, -зачем хороший?  Дай мне  какой-нибудь хуёвенький листочек.

Мотор разрывает лист на две половины, одну подаёт Ворону:

- Такой пойдёт?

Мопассан.

Хадзик пишет  письмо. Перед  ним  лежит  большой лист бумаги, почти весь уже исписанный его нервным подчерком.

Подходит Бешик:

- Ну и листочек! И о чём ты только пишешь! Если бы я  такое  письмо задумал писать - жизнь бы целую потратил.

У Хадзика на лице выражение невинной скромности:

- Не-е, мне  такое  письмо написать - раз плюнуть. Просто я человек начитанный - я Мопассана всего прочитал!

Он вообще  очень любит вспоминать, как однажды лежал в госпитале и прочитал толстенную книжку. Книжка была такая хорошая, и так потрясла хадзиковские  мозги, что он даже запомнил фамилию автора.

Позже он узнал, что Мопассан - классик французской литературы.

С тех  пор  он, бедный, считает себя классическим (не знаю, как ещё сказать) знатоком литературы вообще.

Диалог.

- Ты! Чума! Убоище.

- Гомодрил! Трюмота, бля.

- Чо ты! Э!

- Та-ащ, та-ащ, смотрите разбираться идёт.

- Ты, пидар, я тебе щас щётку в жопу засуну.

- Ага.

- Чо ага? Не понял?

- Понял я, чо ты?.. Придурок, бля.

(пояснение: «та-ащ» - на военно-морском означает «товарищ»)

Диалог.

- Слышь, у тебя целых три вешалки! Что, все твои?

- Сам ты вешалка.

- Ну, плечиков?

- Только не плечиков.

- Ну, тренчиков!

- Чо?! Какие ещё тренчики?

- Ну а как?

- Пошёл на хуй!.. вешалок ему, бля!

Побег.

Сбежал наш молодой. Тридцати минут в казарме не побыл - сбежал.                       

Его было нашли, но он ещё двадцать минут выждал и опять сбежал.

Теперь мы стоим в строю и слушаем о том, что будем его искать.

- Кого, куда  искать? - кричит  мой одногодок, теперь уже годок, почти "гражданский", Сочеп,-из-за какого-то карася щас по всем  казармам  бегать буду, бля.

Перед строем стоит капТри Васильев и ходит туда-сюда нервно капДва Дедков.

На ропот и визг они  не обращают внимания, потому, что на побег реагируют аналогично:

- Не удивлюсь, если, когда его поймают, кто-нибудь из личного состава даст ему пиздюлей хороших, - говорит, как-бы себе под нос, Дедков.

Приходит зам: равняйсь, смирно, вольно  -   начинает  рассказывать обо всём, в  который  раз, с  самого начала. Его останавливают - всем всё понятно.

- Ну так вот, сейчас поднимается на ноги дивизия, завтра искать будет вся флотилия.

- Та-ащ!-  выкрикивает снова Сочеп,- здесь у матросов появилась мысль, хайло ему набить, как найдётся.

- Только без рукоприкладства. Ни в коем случае.

- Что я слышу? - включается вдруг капТри Васильев и делает удивлённое лицо, - у матросов появилась мысль?.. Ну братцы мои, вот это да!

Ожившее было, его лицо снова потухает. Наш Васильев чаще всего пребывает в состоянии погружения в самоё себя, на поверхность выходя только тогда, когда появляется что-нибудь интересное или раздражающее.

 Я уж  совсем  было хотел возмутиться на его реплику, но мне просто пришлось заткнуться - я представил, как буду выглядеть, если заору наше вечное: "А что матросы - уже не люди?!" - к тому же месту приложилось вчера услышанное: "интеллектуальная  гиподинамия", и  я, вместе с   Васильевым, засомневался вдруг в возможностях матросских мозговых извилин.

Я смалодушничал, но это не суть - Сочеп продолжал тянуть своё соло:

- Если  так  дальше  пойдёт  - все разбегуться. Возьму завтра тоже убегу. Чо я домой не хочу что-ли?

- А  ты  разве  хочешь  домой? - опять удивляется притворно Васильев, чем вызывает улыбку у присутствующих -  с чувством    юмора   порядок практически у всех - как можно связать побег из Гремихи с желанием попасть домой, когда до Мурманска 400 километров по продуваемой ветрами тундре, и  даже  летом  сбежавшим  удаётся  пройти  не более 70-80ти км, после чего все железно загибаются. - За всю обозримую историю из Гремихи удалось сбежать только одному заключённому каторжной тюрьмы - в начале века.

Но тогда здесь выживали только в течении двух недель, потом - гарантированный каюк - так что рисковать стоило.

И надо отдать  должное - в тюрьме даже заборов не было - беги куда хочешь. Впрочем сейчас тоже самое, только что тюрьмы больше нет, а выстроена очень  удобная  в стратегическом плане база подводных лодок.

- Одни служат, другие бегают, - не успокаивается  Сочеп (кстати  его настоящая фамилия - Почеп, Сочеп - производная), - И ничего им за это не будет.

- Кому не будет? - уточняет Васильев.

- Им не будет.

- Моторин, -обращается Васильев к стоящему рядом с  Сочепом  Мотору,- ты его понимаешь? Я его вообще, например, не понимаю.

Моторин смеётся, он из тех, кто ещё не разучился понимать...не  таких как Сочеп, а таких как Васильев.

Но Сочепу легче, он не знает, что уже давно дурак, Мотору тяжелее  -  он не хотел бы стать таким как Сочеп.

Только скоро ДМБ, так что бедный, бедный Сочеп...

Настольный тенис.

- Ты что, хочешь, чтобы он мне ракеткой в лицо ударил?

- Кто? Он?

- ?

- Нет, - удар, очко.

- Пять-четыре.

Тук, тук; стук-перестук. Стукота.

Белая мысль.

Что? что делать, когда наступают такие  вот дни? Когда  весна, когда скоро ДМБ, когда  полно  сил, но  одновременно  хочется биться головой в стену от бессилия, когда палец на левой руке сломан в конце концов?

Не ждите от меня поступков, взлётов - всё откровенно паршиво, всё матово-туманно - я нигде. Меня почти нет.

Что это всё?

/- бесперспективность?/

... устал  жить.

Не  верьте, когда я это говорю - враньё.

Но сколько той жизни осталось? А что я видел, сделал и знаю?

А в перспективе? - в перспективе...

Я боюсь.

Боюсь, что, прождав  всю  долгую-долгую  ночь   наступления дня, за час до восхода я лягу спать и весь свой белый день просплю.

- Не оставляйте меня мои волшебники!

Почти там же (пересказ одного известного текста).

Командир роты  -  кличка  Бублик  - долго расхаживает перед ротой.

Очень долго. В конце концов говорит:

- Отгадаете загадку - пойдёте в увольнение, не отгадаете...Пум-пум.

- У...!?

- Дом... Разговоры!.. Так значит, я повторяю:  отгадываете загадку  идёте в увольнения. Всё ясно... Ну вот: дом...трёхэтажный.

- Хрен семимильный, - голос из второй шеренги.

- Так, разговоры! - немедленно реагирует Бублик, - Вы чо думаете, мне так уж нужно вам тут загадки загадывать? Мне это нахрен не нужно...Кто там? - Юдин, Неледва! Я вам говорил, чтобы вы в  первую  шеренгу  становились. Вокруг вас вечно нездоровая атмосфера это...Пум-пум.

- А чо сразу Неледва?

- А чо сразу Юдин? Чуть что, так сразу Юдин, Юдин.

- Мы тут вообще ничего...

- Ну  всё, разговоры! - потом ко мне зайдёте - поговорим...Так вопросы у кого-нибудь есть?

С левого  фланга  доносится плачущий смех Бовбеля (Бовбель -вообще, фамилия, и не надо его, он всегда об этом просит, путать с Бабелем, Гегелем или там Гоголем. Просто Бовбель - и всё.) и почтительный голос Гайдаша:

- Та-щ! Вы же загадку хотели загадать.

- Хотел, но я вижу, вам увольнение не нужно.

По всему строю поднимается ропот, а Гайдаш тогда орёт:

- Да как не нужно, та-арищ капитан...Вы что?

Бублик сначала вертит башкой, потом как-будто смягчается:

- Ну, большинству  нужно; только  здесь  есть  люди, которым  на это увольнение...грубо говоря  насрать...А  ведь  есть  ещё   люди, которым увольнение жизненно необходимо. А товарищи им гадят.

Гайдаш, Бовбель, Прюки и весь левый фланг:

- Да всё! Та-арищ капитан, мы молчим - давайте загадку!

На правом фланге между  тем  рассказывают  анекдот, и  пять  человек, согнувшись в судорогах, выбегают в курилку, чтобы отсмеяться. Другие прячут растянутые гримасами рожи друг у друга в гюйсах.

Бублик делает  вид, что  не  видит препятствий, и таки заводит свой рассказ:

- Ну  ладно. Загадка:  дом  -  трёхэтажный, крыша двухскатная, дверь внизу, сколько мне лет?

- У-у.

- Чо?.. Крыша поехала.

- Бл-ля-ядь.

- Он ёбнулся!

- О! Наконец-то!

Но тут Вася Рычков - кличка Пень  -  громовым голосом  возвещает:

- Двадцать восемь!

Шум мгновенно  стихает, все  недоумённо и в полуулыбках смотрят на Васю. Командир удивлённо восклицает:

 - Правильно. А откуда ты знаешь, Рычков?

 Вася невозмутимо поясняет:

 - А у меня есть брат-полудурок, ему четырнадцать.................                

1987-1992гг